ТАЙНА БЕРЕЗИНСКОЙ ПЕРЕПРАВЫ
Дело было в 1836 году. На одной из окраинных улиц города Борисова, в доме дворянина Станислава Рачковского остановились на постой четверо солдат-ветеранов, возвращавшихся домой после многолетней службы. Переночевав солдаты отправились дальше,только один Иоахим, уроженец Могилевской губернии серьезно занемог и остался в доме-хозяин уложил его в постель. Однажды чувствуя что силы покидают его, Иоахим попросил хозяина подойти к нему. При разговоре присутствовал десятилетний сын Станислава Рачковского-Юлиан, которому на долгое время суждено было стать единственным хранителем тайны умиравшего солдата.Оказалось что Иоахим уже однажды побывал в Борисове, в ноябре 1812 года, когда близ города, на подступах к переправе через Березину у села Студенки, происходило четырехдневное сражение между отступавшей наполеоновской армией и стиснувшими ее с трех сторон русскими войсками. В ту пору Иоахим служил в 14-м егерском полку. Он и еще девять солдат были отправлены дозором в сторону от дороги, по которой шли войска. За перелеском в поле они увидели завязший в грязи крытый фургон, вокруг которого суетилось несколько неприятельских солдат. Увидев приближающихся русских солдат, французы бросили фургон и кинулись к переправе. Иоахим одним из первых подбежал к брошенному фургону, откинул тяжелый полог и заглянув во внутрь увидел восемь небольших бочонков. Выбив дно у одного из бочонков солдаты не поверили своим глазам: бочонок был доверху заполнен золотыми монетами. То же самое было в остальных...Ситуация не располагала к долгим раздумьям: каждую минуту могли показаться либо французы, либо свои, и еще неизвестно, что было бы хуже. Немного в стороне, неподалеку от берега реки, у двух дубов солдаты быстро выкопали яму, застелили ее кожаным пологом с фургона и высыпали туда золотые монеты из бочонков. Чтобы замаскировать свежевскопанную землю, над кладом развели костер.А спустя два дня во время боев у переправы погибли пятеро из посвященных в тайну. Потом был заграничный поход через всю Европу... И так случилось, что к 1836 году Иоахим оказался единственным оставшимся в живых из тех десяти егерей. А теперь и он умирал — неподалеку от заветного клада. Солдат пообещал Рачковскому показать то место, где у двух дубов зарыто золото, но, увы, встать на ноги ему уже было не суждено, и болезнь унесла его в могилу. Перед смертью он просил Рачковского, если тот выроет клад, три раза в год заказывать общую панихиду за русских и французов, убитых в той войне.
Рачковскому было знакомо место захоронения клада, о котором говорил солдат. Правда, росшие там два дуба уже лет пятнадцать как срубили, но два больших пня все еще сохранились и могли служить ориентиром. Тем не менее он так и не решился выкопать клад.Прошло несколько лет. Умер старик Рачковский, а его сын Юлиан Станиславович, слышавший все разговоры Иоахима с отцом, был «за политику» сослан в далекую Вятскую губернию. Вернуться в родные места Рачковскому-младшему разрешили, когда ему уже было за семьдесят. Все эти годы он хранил тайну золотого клада, зарытого у двух дубов, и лишь преклонный возраст заставил его нарушить молчание. В 1897 году он направил в Петербург докладную записку о кладе на имя министра земледелия и государственных имуществ. Оттуда его записку переслали в Археологическую комиссию, откуда спустя некоторое время пришел ответ: сообщение Рачковского «принято к сведению». На его последующие обращения туда с предложением своих услуг и просьбой начать раскопки комиссия вообще не сочла нужным отвечать.Тогда Рачковский обратился к почетному председателю Археологической комиссии графине Прасковье Сергеевне Уваровой. Ответ снова разочаровал его: в нем говорилось: «Ни Петербургское, ни Московское археологическое общество — никто из нас не пускается в такие дела, ибо мы по уставу преследуем только ученые цели, предоставляя кладоискательство частным лицам или правительству». Но Рачковский упорно продолжал писать во все инстанции, пока, наконец, министерство внутренних дел не дало ему разрешение на раскопки сроком на один год. С того дня, когда солдаты зарыли золотой клад, прошло уже восемьдесят пять лет. Берега Березины, ежегодно заливаемые весенним паводком, неузнаваемо изменились. Поэтому найти то место, где некогда стояли два дуба, было уже невозможно. Тем не менее на свои собственные средства старик нанял нескольких землекопов, те потыкали землю железным щупом, покопались наугад в двух-трех местах... На том поиски Рачковского и кончились. Клад у Березинской переправы продолжают искать и в наши дни. И возможно найдется счастливчик, который найдет зарытые в холодном ноябре 1812 года солдатом Иоахимом и его товарищами сокровища золотых монет.
